О чем шелестит девочка на море - Сергей Лысенко

***

Она любила их – обоих. Орджоникидзе знал, что он делает. Коктебель не знал, что он делает, но все равно делал. Первый был старше по званию, второй – вообще старше. Они были настоящими мужчинами, у них были настоящие усы и руки. Орджоникидзе насмотрелся всякого, поэтому носил на лице большие печальные глаза. О глазах Коктебеля можно сказать одно – они бегали. Ниже головы тоже все было в порядке. Лучше всех об этом знала Феодосия.

Они приходили на свидания всем скопом. Всегда – без приглашения, в синих глиняных костюмах с галстуками из конопляного дыма и сердоликовыми запонками. Они дарили букеты торпед и коньячных бутылок. На набережной кружились юбки и головы. Каждая встреча заканчивалась карнавалом. Море врубало свою магнитолу, а волны-пиджейки танцевали у берега под светомузыку звезд.

Утром Феодосия исчезала, как Фрези Грант. Орджоникидзе и Коктебель слезали друг с друга, извинялись и расходились до вечера. Работали, чтобы не думать. Хотя прекрасно понимали, что это не может продолжаться долго. Феодосия должна была сделать выбор. Или уйти сама. Направить свои стамболиевые каблуки и алые паруса юбок куда-то за девятый вал.

Феодосия хотела любить во всех направлениях и быть любимой с головы до ног. Она хотела купаться в любви, словно в море. И она купалась в ней. Однажды Феодосия заплыла так далеко, что не увидела, как на берег вышли её любовники. Торпеды рвались в бой из карманов Орджоникидзе, а Коктебель привел Карадагского змея. Феодосия не видела, кто ударил первым. Не слышала взрывов и криков.

Феодосия гребла вовсю. Она оставила позади бухту, которую назвали Двуякорной, потому что там бросили якоря Орджоникидзе с Коктебелем. Она не оборачивалась, пока не оказалась в родном заливе. Когда Феодосия вышла на берег, город уже окутывала ночь, но не успела тьма лечь на крышу самого высокого здания, как её подожгли фейерверками. Жители высыпались на улицы, чтобы отпраздновать возвращение Феодосии.

О чем шелестит девочка на море

О чем шелестит девочка на море? Девочка-листок. На ветру. Этот шелест слов…

Слышишь?

Девятилетняя девочка, которая потерялась в Старом Крыму, нашлась в Новом Свете. Нашлась в Кореизе и Симеизе, нашлась в Алуште и Алупке. Не слишком ли много девочек? И каждый раз – на дереве, как листок. А рядом море.

Ш-ш-ш… шу… шу.

– Смотри, – говорят мне Олеша, Гекльберри и Алексейчук, – вон ещё одна.

– Где?

– Ты можешь посидеть спокойно? – говорит мама.

Моя мама. Все время подкрашивает губы. А изо рта давно пахнет осенью.

– Пожалуйста, никуда не уходи. Не лезь в воду. Я скоро вернусь.

Вчера она тоже… А вернулась не скоро. Размазанная помада, растрепанные волосы. Разревелась, когда я сказал, что она не похожа на мою маму.

Она бредет к тому кафе. Камни на пути. Песок вяжет ноги. Мы с Олешей, Гекльберри и Алексейчуком смотрим ей вслед.

– Пошла на свидание, – говорит Олеша.

– По мужикам, – уточняет Гекльберри.

– Опять напьется, – добавляет Алексейчук.

В чем-то они правы. Но это не её вина. Если бы не мама, нас бы здесь не было.

Здесь, на этой сковородке, где тушатся люди. Когда начинают пригорать, лезут в воду. Морю все равно, оно занято своим делом. Оно волнуется, шипит и шлепает попы валунов. Интересно, за что?

– Смотри! Смотри же!

Олеша, Гекльберри и Алексейчук снова замечают девочку. Вот это зрение! Она сидит на дереве, которое растет на балконе гор.

Мы забываем обо всем, забываем на пляже игрушки, вещи и покрывало. Лифта здесь нет, зато есть удобные выступы и канат. Мы запросто забираемся наверх.

– Эй, – говорю я девочке в блестящей обертке. – Ты кто?

– Я девочка. А ты кто?

Я вкратце рассказываю о себе. Учусь в спецшколе и учусь неплохо. Любимая еда – шоколад. Любимое кино – «Аватар», любимая музыка – «Ария». По утрам я бреюсь и пью таблетки. Мама говорит, что в моем возрасте это нормально.

– Ты странный, – говорит девочка. – И от тебя пахнет крабиками.

– Не знаю, – говорю я, обнюхиваясь. – Может быть…

– А как зовут твоих друзей?

Олеша, Гекльберри и Алексейчук удивлены. Кроме меня, их никто не видел. Поэтому они никогда не следили за собой – не одевались и не причесывались.

– Ты вправду их видишь?

– А что такого? – говорит девочка. – Тебя же вижу.

Олеша, Гекльберри и Алексейчук смущены, они прячутся за моей спиной.

– Хорошо… – говорю я. – Знакомься. Самого маленького зовут Олешей. Он появился, когда меня обижали в садике, взял мою кличку и мои проблемы. С тех пор так и не вырос.

Ветер понимающе шелестит одеждой девочки.

– Гекльберри – мой герой. Он веселый, дерзкий и находчивый. Он помогает мне в трудную минуту…

Не девочка, а конфета. Какая большая! Наверняка под оберткой – шоколад.

– Алексейчук – это взрослый я. Он носит фамилию отца, который бросил нас с мамой. И носит бороду, которую я сбриваю.

– А вы не опасны? – спрашивает девочка. – А то ходят тут всякие…

– Слезай, – говорим мы, – узнаешь.

Девочка мотает головой.

– Подумай, – говорим мы. – Будь мы опасными, врачи не отпустили бы нас на море. А мама не оставила бы нас на пляже. Слезай! Или Алексейчук снимет тебя силой…

Пропала девятилетняя девочка. Выглядит молодо. Длинные волосы. Глаза папины. Улыбка мамина. Во рту жвачка. Была одета в куртку-ветровку серебристого цвета, под курткой… Что же у тебя под курткой, девочка?

– Куда ты меня ведешь?

– Есть одно место. Там безопасно.

– Уверен?

Пропал парень. Ушел с пляжа в неизвестном направлении и не вернулся. Темненький, загорелый. Немного сутулится, немного близорук. Пахнет крабовыми палочками. Был одет в красные трусы-плавки. Помогите. Мне очень надо его найти, он очень болен, а вечером холодно. Пожалуйста, это мой сын.

Мама быстрее ветра. Дает объявления в газеты, которые он разносит. Теперь все знают, как мы выглядим. Теперь нас точно поймают.

Олеша закатывает истерику, Алексейчук закатывает глаза. Наконец Гекльберри хватает меня за руку, я хватаю девочку – и мы тащимся куда-то, все выше и выше, до самых грудей гор.

Плоть на камнях. Явление скалолазов на берегу моря. Ш-шу… Шу.

Слышишь?

– Не бойся, – говорит девочка, – это я.

Нет, мне страшно… Я никогда не был на море, тем более с девочкой…

Как высоко… Мы не упадем?

Этот Олёша… Давайте бросим его в море?

Лучше бросим её в море…

Так мальчик или девочка? Орел или решка?

Не надо, я не умею плавать…

Научишься. Я же умею…

А помнишь, как Алиса свалилась в море? Плыви за белым кроликом. Страна Чудес под водой. Дремотный шелест волн. Мягкое тело моллюска под головой. Какая тишина, какой покой внутри раковины.

– Опять мы в беду попали, – говорит Олёша.

Вчера вечером с тропы Голицына свалился мужчина, гражданин России. Высокий, белый, православный. Был гладко выбрит и одет во всё…

Бедная мама, она, наверное, решила, что это Алексейчук.

– Пострадавший заявил, – читает Алексейчук, – что вода как чай.

– Тихо, – говорит Гекльберри.

Ш-ш-ш…

Море шкворчит под нами. Девочка шифоново шуршит в ответ. Сыпет слова в бурлящий котел.

Маленькая принцесса. Королевство высокой волны.

– О чем вы шептались? – спрашиваем мы.

– Море спрашивало… – говорит девочка. – Спрашивало, зачем я тебя похитила. Оно просило отпустить тебя к маме. Но я тебя не отпущу. Я сделаю тебя своим мужем. Буду убирать, готовить и любить тебя. Ты вредный, не слушаешься меня, но я тебя воспитаю.

Уже не девочка, а медуза. Её речь парализует. Мы застываем на самом краю скалы. Бледные как призраки.

– М-мне ещё рано жениться, – говорю я.

– Почему? Я красивая, у меня длинные волосы. Я знаю много игр, нам будет хорошо вместе. А потом у нас появятся детки. Ты ведь любишь деток?

– Люблю, конечно, но…

Олёша, Гекльберри и Алексейчук совсем прозрачные. Сейчас они исчезнут.

– Ты мой пленник, – говорит девочка. – Ты должен слушаться меня.

– Я…

– Целуй меня… В губы целуй!

Я никогда не целовался с девочками. Мне ещё рано заводить детей. Я резко отстраняюсь, но эта блоха успевает чмокнуть меня. Фу! Как противно…

Девочка рада, что унизила меня.

– Эй, – говорит она, – чего ревешь? Ты же взрослый. Прекрати.

И я прекращаю. Я ложусь на бок, а девочка укрывает меня колыбельной. Льет на меня снотворное слов.

Синяя волна, синяя звезда… Спи, моя судьба… Половинка сильная.

Кипарисы спят, фиги крепко спят… А на них – инжиры синие.

Я бы тоже уснул, не засветись соседняя вершина новогодней ёлкой. Военная база мигом оживает, слышатся крики командиров, ропот рядовых и рокот техники. В небо поднимается что-то ужасное, быстро находит нас и опускает на головы джедайский меч.

– Бегите, друзья, – говорю я Олёше, Гекльберри и Алексейчуку, – им нужен я.